роССия на топливе распада: как нефть, газ и их падение ведут к деколонизации страны

Нефтегазовая отрасль Московии всегда была финансовым локомотивом страны, обеспечивая стабильность бюджета и удерживая регионы в орбите Кремля. Когда-то роССийская Федерация гордо носила титул «энергетической сверхдержавы». Однако серия кризисов, вызванных атаками украинских дронов, санкциями и ошибками стратегического управления, поставила под угрозу само существование этой модели. Сегодня газ и нефть, которые должны были служить двигателем могущества, становятся топливом для экономического кризиса, потенциального распада и дефрагментации последней колониальной империи Европы.

«Газпром» тонет в убытках. Еще недавно монополист был символом стабильности, но 2024 год показал, что этот гигант стоит на глиняных ногах. Чистый убыток в 1,076 трлн рублей — это непросто финансовая неудача, а признак структурного кризиса. Компания сжигает деньги быстрее, чем продаёт газ. Европа отказалась от российских поставок, а КНР оказалась не таким уж«спасительным рынком». Итог? Масштабные списания активов и увеличение налогового давления.

Но если проблемы «Газпрома» еще можно списать на неудачную стратегию, то нефтяная отрасль столкнулась с прямыми ударами — буквально.

Только в прошлом году украинские беспилотники нанесли более 80 успешных ударов по российским нефтеперерабатывающим заводам и нефтебазам. Атаки на российские НПЗ и нефтепроводы, включая Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), привели к снижению нефтеперерабатывающих мощностей страны на 14%. Это не просто технический сбой, а стратегический удар по нефтедобыче и переработке. Восстановление инфраструктуры требует времени и колоссальных ресурсов, которых у Москвы становится всё меньше.

Пока нефтяная отрасль терпит удары с воздуха, газовый монополист России тонет в убытках. По итогам 2024 года«Газпром» зафиксировал рекордный чистый убыток в 1,076 трлн рублей. Это означает 20,6 млрд рублей убытков в неделю, 2,94 млрд — в день, 122 млн — в час. Даже несмотря на рост выручки на 11%, расходы растут быстрее доходов, а прибыль тает. Основные факторы кризиса: потеря европейского рынка, который таки не удалось заменить КНР; обесценивание активов (только падение стоимости «Газпром нефти» списало 852 млрд рублей); увеличение налоговой нагрузки, добавившей ещё 444 млрд рублей убытков.

Снижение нефтегазовых доходов несёт серьёзные социальные риски: массовые сокращения рабочих мест в нефтяных и газовых регионах ведут к протестным настроениям; ограничение федеральных дотаций создаёт конкуренцию между регионами за оставшиеся ресурсы; девальвация рубля и инфляция снижают покупательную способность населения, усиливая недовольство властью.

Финансовый кризис в нефтегазовой отрасли обострил проблему региональных «дотаций» (ведь на самом деле мы знаем, что именно оккупированые нации и регыоны кормят имперскую Москву, а необорот) .Сокращение нефтяных доходов Кремля ударило не только по финансированию войны, но и по внутренней экономике Московии. Региональные бюджеты, традиционно зависящие от «федеральных дотаций» (украденных имперской Москвой ресурсов и доходов оккупированых наций и регионов-колоний), ощутили острую нехватку средств.Регионы, которые долгое время держались на коротком империалистическом поводке Кремля за счёт нефтегазовых «дотаций», теряют лояльность. Татарстан, Башкортостан, Саха и Бурятия и так почти ничего не получали взамен ранее, но когда федеральный бюджет начинает трещать по швам, «дотации» сокращаются, а регионы под видом импортозамещения начинают искать альтернативные источники доходов, подталкивая местные элиты к поиску новых экономических связей. И тут не нужно долго искать — соседние страны уже вовсю выстраивают новые альянсы. Настрой на обретение полной  независимости растет.

В Сибири и на Урале уже поговаривают о необходимости самостоятельного экономического планирования. Чем хуже становится ситуация в Москве, тем громче звучат голоса о том, что местные ресурсы должны работать на регионы, а не уходить в имперскую Московию.

Приморский край, Республика Камчатка и Чукотка, Тихоокеанская Федерация (Хабаровск) всё больше зависят от китайской торговли. В Татарстане и Башкортостане растёт турецкое влияние, а Казахстан развивает Транскаспийский маршрут, уменьшая транзитную зависимость от роССии. Финансовые потоки меняют направление, и Московская империя теряет возможность управлять регионами привычным способом.

Кризис в нефтегазовом секторе —это не просто финансовая проблема, а геополитическая катастрофа для Кремля. Без нефтедолларов поддерживать военную машину, закупать технологии, финансировать пропаганду становится, мягко говоря, сложнее. А без финансовой подпитки регионы начинают понимать, что их светлое будущее может быть вовсе не в составе нынешней роССийской Федерации. Вопрос лишь в том, что рухнет раньше: нефтяной поток или иллюзия «единства страны»?

На этом фоне неожиданным лучом надежды для Кремля могла бы стать «деэскалационная политика» Дональда Трампа.По крайней мере в Москве питают надежды, что если вдруг США пойдут на смягчение санкций, а Европа начнёт искать пути к компромиссу, российский (на самом деле – татарский, башкортский, ногайский, ингушский,  сибирский, коми, саха etc) газ может вновь начать поступать на западные рынки. Однако ставка на внешние факторы не решает фундаментальных проблем: кризиса управления, изношенной инфраструктуры и нарастающего регионального сецессионизма.

Российская экономика строилась на двух столпах: нефтедолларах и централизации. Сегодня оба трещат по швам. Пока«Газпром» и нефтяники пытаются заткнуть финансовые дыры, Кремль теряет главное— контроль. Долгое время деньги были главным инструментом удержания власти. Но когда в кошельке остаётся только пыль, удерживать становится нечем.